Как разрабатывался наш классификатор пловцов
Классификация пловцов — это детище Пола Ньюсома. Он хорошо помнит, что легло в основу этой разработки и историю ее создания.
Пол Ньюсом:
В Великобритании, где я вырос, проходит много соревнований по плаванию, и мне всегда был очень интересен вопрос: как телосложение пловца влияет на его результаты в плавании баттерфляем, кролем на спине, брассом и вольным стилем. Наиболее высокие пловцы с гибкими тазобедренными суставами особенно хорошо плыли брассом; высокие мускулистые спортсмены с мощными ударами ног были хороши в вольном стиле и спринтерских заплывах на спине; более коренастые ребята, гибкие в верхней части корпуса, замечательно плавали баттерфляем. Поскольку сам я был невысок ростом (по сравнению с некоторыми из моих соперников-гигантов), мне лучше всего удавались дистанции в 100 и 200 метров баттерфляем, а также заплывы на более длинные дистанции вольным стилем. Казалось, сколько бы я ни работал над скоростью, я не смогу достичь большего в спринте, но зато я прекрасно плавал от бортика к бортику, выдерживая среднюю скорость. К сожалению, за регулярные тренировки и прилежание не выдают призы, в нашем деле ценилось одно - доплыть первым.
Я не мог выбрать себе другой рост или размер стопы. И мне было бы намного легче, если бы кто-нибудь тогда подсказал мне, что мои генетические данные могут дать мне преимущества в одном из стилей или на определенной дистанции. Тогда я, конечно же, оставил бы попытки достичь сверхъестественной скорости на 50 метрах вольным стилем, соревнуясь с соперниками с ростом под 190 см. К тому же стиль и техника, подходившие для этих парней, в моем случае были совершенно бесполезными.
Когда я был юниором, тренеры сообщили, что мои результаты выглядят не слишком убедительными. Друзья дали мне прозвище «Пароходик Вилли», намекая на частоту и энергичность моих гребков. К сожалению, в конце 1980-х - начале 1990-х годов плавание на открытой воде еще не было популярным видом, и юных пловцов в возрасте 10-11 лет не поощряли плавать на дистанции, превышающие 400 метров. Остается только пожалеть, что мы тогда не знали о том, как разнятся стиль и навыки применительно к плаванию в различных условиях и на разные дистанции.
К сожалению, мне как спортсмену не удалось выйти на международный уровень. Зато в 16 лет я переключился на триатлон и, очутившись на открытой воде, сразу почувствовал себя как дома: сказалось преимущество в аэробной подготовке и быстрый темп гребка. На длинных дистанциях с неспокойной водой я чувствовал себя намного увереннее, чем на 50- или 100-метровках в бассейне. Еще будучи юниором и относясь к возрастной категории до 23 лет, в 1997-2001 годах я уже представлял Великобританию в соревнованиях по триатлону. Это просто фантастическое ощущение - знать, что ты один из самых быстрых пловцов. Я был благодарен своим тренерам за знания и опыт, полученные в плавании, и самому себе - за упорство в занятиях спортом, в то время как многие из моих товарищей «ушли на покой», будучи еще подростками.
У меня никогда не было сомнений по поводу того, чем заниматься после получения диплома в Университете Бата: я собирался стать тренером по плаванию и триатлону, было желание поработать в первую очередь с взрослыми спортсменами, имеющими небольшой опыт в плавании. Я хотел помочь им повысить эффективность в воде за счет своих знаний в области биомеханики и навыков видеоанализа. Все получилось как нельзя лучше.
В 2002 году я оказался в солнечном Перте (пока в роли обычного туриста с длинными светлыми волосами, всем своим видом напоминающего хиппи). Мне предложили… должность главного тренера в самом большом клубе по триатлону в Западной Австралии. Водный центр на стадионе «Челлендж» должен был стать моей базой, он имел три 50-метровых бассейна. Спортивный объект поистине невероятнейших размеров! Здесь круглосуточно работало лучшее в мире оборудование и, казалось, возможности для моего любимого видеоанализа и корректировки техники спортсменов просто бесконечные. Тогда я и начал нарабатывать свою «видеобиблиотеку», накапливая по ходу дела бесценный практический опыт. Несмотря на то что местные ребята постоянно подшучивали над тем, что какой-то «англикашка» будет учить их, австралийцев, плавать, я приступил к работе сразу с большим количеством пловцов. Кто-то из них делал только первые шаги в спорте, другие были призерами в соревнованиях по триатлону и в плавании на открытой воде. Когда есть счастливая возможность изо дня в день работать с сотнями пловцов разного уровня подготовленности, волей-неволей начинаешь замечать в их движениях определенные закономерности. Я, будучи человеком пытливым, да еще и с аналитическим складом мышления, начал сопоставлять основные ошибки в технике с особенностями телосложения, пола и опыта спортсменов. Я задался вопросами: нет ли связи между эффективностью плавания и физическими данными? Правильно ли я делаю, давая в зависимости от типа пловца разные указания и советы, ведь иногда они даже противоречат друг другу?
В то время считалось, что всех нужно учить одинаково, «стричь под одну гребенку» вне зависимости от особенностей физического сложения и предыдущего опыта. Одним из самых важных указаний тогда был призыв максимально удлинить гребки, настолько, насколько это физически возможно, снижая их частоту. Считалось, что это повышает эффективность. Но как понять, что означает «удлинить» и «соблюсти верное количество гребков», если спортсмены различаются по росту, длине рук? Заветным для пловцов и тренеров тогда считался показатель менее 40 гребков на 50 метров; в конце концов, и Иан Торп, и Александр Попов делали меньше гребков, чем кто-либо из их соперников, и их работа на дистанции выглядела очень грациозной. Пловцов постоянно заставляли выполнять бесконечные комплексные заплывы в бассейне, снижая количество гребков на заданной дистанции. Тех, у кого было наименьшее их количество, хвалили, других, с показателями выше среднего, «забраковывали», ставили на них клеймо «неэффективен», и уже не имело никакого значения, какую скорость они покажут на очередных соревнованиях.
Кажется, что садясь за написание своих учебников, большинство тренеров и теоретиков от плавания просто отказывались замечать, что в мире существуют и пловцы, преуспевающие на дистанциях, превышающих 400 метров в бассейне, втом числе и пловцы на открытой воде. Возьмем, к примеру, чемпионку мира в плавании на открытой воде, многократную победительницу в марафонских заплывах Шелли Тейлор-Смит из Перта. В 1991 году Шелли заняла первое место в марафонском заплыве, причем обошла в нем не только всех женщин, но и всех мужчин. В том же году она выиграла золото чемпионата мира на дистанции 25 километров на открытой воде. Ни в каких других спортивных дисциплинах, требующих длительной физической нагрузки, женщинам не удавалось превзойти мужчин. Но Шелли это сделала наперекор всем традициям.
Шелли сломала не только гендерные стереотипы, она нарушила и традиционную технику плавания! При росте 165 сантиметров Шелли, как и большинство пловцов с такими физическими характеристиками, не могла выполнять менее 40 гребков на 50 метрах в бассейне, ее показатель составлял около 52 гребков. Шелли добивалась скорости за счет правильного сочетания длины и ускоренной частоты гребка (около 90 гребков в минуту). Для многих, осмелившихся работать с такой высокой частотой гребка, это означало бы однозначный приговор: «Неэффективен». Но вот на свет вышла одна из лучших пловцов на длинные дистанции, и ее техника исполнения была именно такой. И результат: кубок за кубком на крупнейших соревнованиях, женщина-спортсмен превосходит пловцов-мужчин. Шелли развивала и совершенствовала движения, оптимальные для ее комплекции, так же, как потом это делали олимпийские чемпионы Джанет Эванс и Лаура Манаду, Дэвид Дэвис и Лотта Фриис (все они были удостоены медалей на Олимпийских играх). Было очень волнительно встретиться с Шелли и своими глазами наблюдать за тем, как она плывет. И чем больше я наблюдал, тем лучше понимал, что традиционное мнение о плавании ошибочное: в нем нет одного для всех способа стать эффективным.