Франция, дважды на протяжении жизни одного поколения (в 1870 и 1914 гг.) подвергшаяся нападению со стороны Германии, была полна решимости использовать поражение своего врага, для того чтобы обезопасить себя впредь от повторения германского напа­дения. Поскольку Германия имела значительно большее, чем Фран­ция, население, причем оно довольно быстро увеличивалось, в то время как во Франции прирост населения фактически прекратился, а также располагала более мощной промышленной системой по сравнению с Францией, французские правящие круги считали необ­ходимым добиться, чтобы подготовлявшийся мирный договор мак­симально ослабил Германию. Это, считали они, может быть достиг­нуто путем отделения от Германии ее территории по левому берегу Рейна.

В феврале 1917 года Франция получила согласие царской Рос­сии на отторжение Рейнской области от Германии. Однако, когда французское правительство попыталось заручиться таким же согла­сием и в Лондоне, то из этого ничего не получилось. Время было военное, от единства действий союзников зависела победа, и по­тому в Лондоне решили промолчать по этому важному для Франции вопросу. Однако, когда в октябре 1918 года между союзниками нача­лись переговоры об условиях перемирия с Германией и француз­ское правительство потребовало оккупации левого берега Рейна с предмостными укреплениями на правом берегу, английское, а также американское правительства выступили против. Особенно соп­ротивлялись англичане. Они понимали, что условия перемирия могут предопределить положения мирного договора. Однако английскому правительству пришлось уступить. Война еще, не кончилась, и с французами идти на разрыв было нельзя; к тому же оккупация рейнских провинций должна была сделать немцев более сговорчи­выми при подписании будущего мирного договора. Поэтому усло­вия перемирия предусматривали оккупацию левого берега Рейна и создание ряда предмостных укреплений на его правом берегу. На мирной конференции французы сразу же потребовали отде­ления левого берега Рейна от Германии. Встретившись с решитель­ным сопротивлением со стороны английской делегации, они вынуж­дены были отказаться от требования прямого включения этой тер­ритории в состав Франции, но настаивали на отторжении ее от Гер­мании и образовании зависимого от Франции «Рейнского государства». И на это англичане никак не желали идти. В результате англо-французские отношения крайне обострились. Позднее Кле­мансо говорил Ллойд Джорджу об этом периоде: «Я должен вам сказать, что на следующий день после перемирия я нашел в вашем лице врага Франции». «Что ж, это всегда было нашей традиционной политикой»,— откровенно признался Ллойд Джордж¹.

——

¹ G. С1еmanсеau, Grandeur et miseres d'une victoire, P., 1930, p. 99.

36