UA-11904844-8

Г.Н. Севастьянов. Читателей нашего журнала интересует вопрос: сбылись ли ожи­дания стран ЦВЕ о "возвращении в Европу", дал ли крах социализма шанс для успеш­ного развития или обернулся источником новых проблем, ведущих к отставанию от Запада?

СП. Глинкина. Однозначный ответ на этот вопрос дать трудно, поскольку картина в регионе довольно пестрая. Если же рассматривать ЦВЕ в целом, то системные пре­образования пока не оправдали возлагавшихся на них надежд.

Во-первых, как это показано в III томе, преобразования не только не принесли ЦВЕ желаемого экономического прорыва, но и обернулись снижением ее доли в ми­ровом хозяйстве. Это связано с тем, что реакция экономики постсоциалистических стран на демонтаж административно-командной системы управления оказалась весь­ма болезненной, и все они в первые годы реформ оказались в глубоком кризисе. Его главными проявлениями стали стремительное нарастание инфляции и существенное падение объемов производства. Совокупный ВВП в странах ЦВЕ уменьшился за 1989-1993 гг. на 20%, сокращение промышленного производства оказалось еще вдвое большим. Большую роль в этом сыграло применение большинством стран на первом этапе ради снижения инфляции "шоковой терапии", то есть монетаристских схем по­давления спроса через ограничение денежной массы, установление высокой ставки рефинансирования и сокращение бюджетного дефицита.

Начавшееся с 1994 г. постепенное оживление экономики региона (тогда производи­мый в нем ВВП впервые за время рыночных реформ вырос почти на 4%) до сих пор не восполнило трансформационного спада, и сегодня страны ЦВЕ в целом по объему ВВП лишь приближаются к дореформенному уровню. Соответственно, не оправда­лись надежды на сокращение отставания региона от Западной Европы. По важней­шим макроэкономическим показателям, в частности, по объему ВВП на душу населе­ния, оно за годы реформ даже увеличилось и для его преодоления потребуется не од­но десятилетие.

Во-вторых, рыночная трансформация не принесла сколь-либо ощутимых успехов в структурной перестройке и модернизации технической базы производства. Исключе­нием стала лишь Венгрия, где эти задачи были в значительной степени решены за счет создания множества совместных и иностранных предприятий. Глубокого рефор­мирования базовых отраслей не провели даже идущие в авангарде трансформируемых стран Польша и Чехия.

Структурные реформы затруднены тем, что требуют крупных капиталовложений. Собственных средств для них у восточноевропейских стран нет. Прямые иностранные инвестиции, совокупный объем которых составил в них к концу 2000 г. 94 млрд. долл., идут в основном в три наиболее развитые страны - Польшу, Чехию и Венгрию (по их объему на душу населения место Польши в тройке лидеров занимает Словения), тогда как Юго-Восточная Европа считалась зоной высоких рисков и не привлекала иност­ранных инвесторов. Но и в перечисленных странах для успешного решения задач ре­структуризации экономики потребовались бы на порядок большие иностранные ин­вестиции.

В-третьих, рыночные реформы ухудшили социальную ситуацию. Для читателей журнала будут интересны следующие данные: жизненный уровень населения стран ЦВЕ существенно снизился. На этом фоне усилилось социальное неравенство. К на­чалу трансформации различия в уровнях доходов между 10% самых богатых и 10% са­мых бедных семей составляли 2.5-3 раза. Теперь даже в странах, проводивших наиболее продуманную политику реформ - Чехии, Словакии, Польше, Венгрии и Словении, -разрыв увеличился до 4.5-5.5 раз, а в Болгарии и Румынии - до 10 раз.

Во всех странах в результате рыночных реформ резко выросла безработица. Ее уровень по отношению к экономически активному населению, который в 1989 г. со­ставлял лишь 1.5-2%, в 2000 г. находился в диапазоне от 9% в Венгрии и Чехии до 18% в Словакии и Болгарии и 23-32% в бывших республиках СФРЮ (кроме Словении).