UA-11904844-8

1 октября

Моих учеников действительно покинули, а лучше сказать - кинули. В моей школе это слово приобретает дополнительный смысл: подставили, обманули. Их кинули, по-кинули в свое время родители, оставив без любви, заботы, тепла, без семьи. Их по-кинуло государство, не дав возможности начать жизнь по-человечески или исправить свою ошибку, часто глупую, мальчишескую, и ошибка становится путем в жизнь иную, где другие ценности и другие представления о добре и зле. Да, здесь иные представления о добре и зле. Все эти рассказы о блатной этике, о дружбе до смерти, о воровских традициях и о жизни гордого вора - это для новичков. Каждый за себя - вот главный закон. "Стучат" друг на друга, на начальников отрядов, на учителей. В одном из отрядов попросили начальника отряда - "отрядника" - проявить контрабандой отснятую фотопленку. Тот - по доброте или из корысти, кто теперь узнает? - взял, чтобы отдать в мастерскую. Но в тот же день на вахте "почему-то" был остановлен "выборочной внеплановой проверкой", пленку изъяли, получил строгий выговор. Сами ученики мои смеются: оставь на тумбочке сторублевку (наличные иметь запрещено) - через 15 минут прибежит наряд изымать и тащить в изолятор нарушителя, но зато деньги не отберут, а переведут на твой счет. Это называется "заработать стольник через пятнарик". Понятие "мы" отсутствует, только "я и мой кент" - друг, но сами же себя поправляют: "Сегодня кент, а завтра мент". Есть устойчивые группы: "семейники" - иногда земляки, иногда подельники, иногда просто симпатизирующие друг другу. Эти твердо знают: за семейника нужно сесть в изолятор, пойти на нарушение, на кулаки. Семейник выполняет потерянную функцию родственника, близкого человека, потому что без семьи - тоска.

15 октября

Без семьи - тоска. И большинство моих учеников не имеют свиданий - не потому, что лишены за какие-то нарушения режима, а просто к ним некому приехать. Поэтому в школе я и другие учителя выдаем не только учебники, тетради, но и ручки, карандаши...

Время от времени я обращаюсь в различные организации, фирмы с просьбой помочь тетрадями, канцелярскими принадлежностями. Сначала вежливо просят оставить телефон, адрес, обещают связаться, но, узнав, что это не просто школа, а тюремная школа, интерес к разговору теряют. В одной из фирм, узнав, откуда я, весело засмеялись и обнадежили: "Ничего, вот мы сядем - у вас всего будет вдоволь!"

Первое время я не мог понять, почему так безжалостно рвут листы из тетрадей, потом стал предупреждать: "Если нужна бумага, не дерите тетради, попросите, я лучше дам из запасов". Потом стал откровенно говорить: "Если кому-то нужны журналы, приходите в кабинет литературы, мне приятели от щедрот своих притащили кучу "Роман-газет", можно читать, а можно... на гигиенические цели". Народ пошел косяком, а я спрашивал: "Только честно, тебе читать? Тогда дам Астафьева, есть Толстая, Богомолов, Балашов, Кондратьев..." Смеются: "Не, нам для этой, для гигиены". В зоне есть библиотека, но чтобы ею пользоваться, нужно принести сначала в качестве вступительного взноса две книги, и, как поясняет библиотекарь, "не туфту какую, пушкиных разных, а хорошие - Доценко, Маринину..." Везде свои ценности!

Но отсутствие свиданий, писем, посылок не только вносит бытовые неудобства. Иногда начинается неожиданное: человек уходит в себя, умолкает, не замечает окружающих, не обращает внимания ни на что - это началась "гонка", острый приступ тоски. Выйти из него трудно, особенно одиноким, малообщительным, живущим без семейников, и тогда возможно непредсказуемое: обычный парень, ни с кем не конфликтовал, начальство не прижимало, в отряде столкновений не было, "не прессовали", до конца срока всего 5 месяцев, и вдруг нашли за баней в петле, уже и остыл... Кто-то прокомментировал: "Гонка была, наверно..." К таким событиям относятся однозначно: зона проклятая, довели человека! Это когда нет больше сил видеть забор, колючку, одни и те же лица, слышать на построении одни и те же марши, стоять в строю, в столовую строем, на работу строем, на свидание строем...

Недавно подошел прощаться ученик, завтра домой, конец срока. Сказал: "Вы мужик нормальный, на уроках не скучно, но мне это с присвистом пролетело, я про другое хочу сказать. Тут недавно уж очень хреново мне было, так гнало - сил нет, а вы в раздевалку нас провожали и советовали: "Бушлат берите свой или уж только один!" Я как услышал - заржал, и вроде легче стало. Так что спасибо, в натуре помогло".

Вот уж точно: "нам не дано предугадать, чем наше слово отзовется"...