Особенности доказывания по делам о применении принудительных мер медицинского характера

Отношение государства к личности и ее правам, в том числе к правам лиц, страдающих психическими расстройствами, ярко и отчетливо проявляется в нормах уголовно-процессуального права. Одним из важнейших критериев цивилизованности общества является характерный для него тип уголовного процесса и степень разработанности процессуальных гарантий прав личности.

Любые посягательства на охраняемые законом социальные блага и законные интересы людей представляют опасность, поэтому государство должно эффективно защищать себя и своих граждан. В то же время, характер общественной опасности может быть различным, в связи с чем будут различаться и допустимые государством методы защиты. Если лицо совершило не преступление, а какое-либо общественно-опасное деяние, то к нему применяется не наказание, а особые меры правового воздействия. В частности, в соответствии с действующим законодательством, к лицам, страдающим психическим расстройством, могут быть применены иные специфические меры государственного воздействия – принудительные меры медицинского характера.

Указанные меры медицинского характера не являются следствием преступления и выражением уголовной ответственности. Целями применения принудительных мер медицинского характера является излечение таких лиц или улучшение их психического состояния, а также предупреждение совершения ими новых деяний, предусмотренных статьями Особенной части УК (ст. 98 УК) [1].

Субъектами применения таких мер являются лица, совершившие деяния в состоянии невменяемости, лица, у которых психическое расстройство наступило после совершения преступления, и лица, у которых психическое расстройство наступило во время отбывания наказания [2].

Согласно ст. 5 УПК РФ участники уголовного судопроизводства – лица, принимающие участие в уголовном процессе. Таким образом лицо, в отношении которого ведется производство о применении принудительных мер медицинского характера, также необходимо рассматривать в качестве участника уголовного судопроизводства.

До настоящего времени остается открытым вопрос придания самостоятельного статуса указанному лицу в целях обеспечения его прав и законных интересов. В то же время законодатель четко установил, что в отношении лица, совершившего преступление в состоянии невменяемости, не доказывается виновность, поскольку указанное лицо не может совершить виновное деяние [3].

Конституционный Суд Российской Федерации в Постановлении от 20 ноября 2007 г. № 13-П [4] признал, что лицу, в отношении которого ведется производство о применении принудительных мер медицинского характера, должны обеспечиваться процессуальные права, равные с правами других лиц (подозреваемый, обвиняемый), в отношении которых осуществляется уголовное преследование, хотя это лицо и не привлекается к уголовной ответственности. До получения результатов судебно-психиатрической экспертизы лицо, в отношении которого она проводилась, по своему статусу являлось обвиняемым или подозреваемым и, таким образом, уже обладало соответствующими процессуальными правами (ст.ст. 46, 47 УПК РФ) [5].

По нашему мнению, рассматриваемое лицо не может быть ограничено в правах в сравнении с обвиняемым, подсудимым. В то же время  лицо, в отношении которого ведется производство о применении принудительных мер медицинского характера – не обвиняемый, не подсудимый, а самостоятельный участник уголовного судопроизводства. В ст. 437 УПК РФ указано, что лицу, в отношении которого ведется производство о применении принудительной меры медицинского характера, должно быть предоставлено право лично осуществлять принадлежащие ему и предусмотренные статьями 46 и 47 настоящего Кодекса процессуальные права, если его психическое состояние позволяет ему осуществлять такие права. В этих статьях говорится о правах подозреваемого и обвиняемого, однако данное лицо ни тем, ни другим не является. Поэтому считаем целесообразным дополнить УПК статьей, в которой перечислены процессуальные права лица, в отношении которого ведется производство о применении принудительной меры медицинского характера.

Отсутствие в законе конкретной регламентации прав лица, страдающего психическим расстройством, приводит на практике к тому, что по аналогии с обвиняемым, следователь (дознаватель) предъявляет ему обвинение. Причем это происходит в случаях, когда есть основания полагать, что лицо страдает психическим расстройством. Результаты изучения практики по делам рассматриваемого производства свидетельствуют, что из 156 (100 %) уголовных дел, в 87 (56 %) случаях выносилось постановление о привлечении лица в качестве обвиняемого. Такое положение нельзя признать правильным, поскольку существенно нарушает права такого участника процесса [6].

Уже на начальных этапах следствия следователь (дознаватель), как правило, уже располагает сведениями, свидетельствующими о наличии у лица, совершившего общественно опасное деяние, психического расстройства в прошлом, либо в настоящее время. Полагаем, что такая осведомленность дает основания для вынесения постановления о возбуждении производства о применении принудительных мер медицинского характера [7].

Так, гражданин З., находящийся под наблюдением психиатра в 1996 года с диагнозом: шизофрения параноидной формы, периодически проходящий лечение в ГУЗ ООКПБ   1, 22.02.2008 года в период времени с 09.00 до 16.00 часов, находясь в квартире своей матери по ул. ...  г. Оренбурга, молотком  нанес множественные удары по туловищу и в жизненно важный орган – голову своей матери, чем причинил ей телесные повреждения в виде открытой проникающей черепно-мозговой травмы, вследствие чего у последней наступила смерть. После этого З. спрятал труп матери, переоделся, взял молоток, которым совершил запрещенное уголовным законом деяние, приехал к своему отцу на ул. Орлова г. Оренбурга, оставил молоток у него и вернулся в больницу, где был в последующем задержан.

По данному факту следственным отделом по г. Оренбургу Следственного управления Следственного комитета при прокуратуре РФ по Оренбургской области возбуждено уголовное дело по ч. 1 ст. 105 УК РФ – убийство.

Гражданину З. была проведена судебная стационарная комплексная психолого-психиатрическая экспертиза, которая показала, что лицо, в отношении которого осуществляется производство о применении принудительных мер медицинского характера страдал и страдает в настоящее время хроническим психическим расстройством в форме параноидной шизофрении с агрессивными действиями. В момент совершения инкриминируемых ему действий не мог осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими. По своему психическому состоянию, нуждается в применении к нему принудительных мер медицинского характера, а именно принудительное лечение в специализированной психиатрической больнице в интенсивным режимом наблюдения – ФГУ «Смоленская психиатрическая больница специализированного типа с интенсивным наблюдением Министерства здравоохранения и социального развития».

Причастность гражданина З. к совершению запрещенных уголовным законом действий содержащих признаки преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 105 УК РФ органами предварительного следствия доказана, однако учитывая то, что подозреваемый не может осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими, уголовное дело с постановлением о применении принудительных мер медицинского характера, направлено следственным отделом в районный суд для решения вопроса о принудительном лечении [8].

В производстве по делам о применении принудительных мер медицинского характера важную роль при помещении лица, страдающего психическим расстройством, в психиатрический стационар, играет судебный контроль, который реализуется посредством дачи разрешения на производство ряда процессуальных действий. Согласно ст.  435 УПК, при установлении факта психического заболевания у лица, к которому в качестве меры пресечения применено содержание под стражей, по ходатайству следователя с согласия руководителя следственного органа, а также дознавателя с согласия прокурора суд в порядке, установленном ст. 108 УПК, принимает решение о переводе данного лица в психиатрический стационар. Помещение лица, не содержащегося под стражей, в психиатрический стационар производится судом в порядке, установленном ст. 203 УПК [9].

В силу п. 3 ч. 1 ст. 51 и ст. 438 УПК в производстве о применении принудительных мер медицинского характера участие защитника является обязательным с момента вынесения постановления о назначении в отношении лица судебно-психиатрической экспертизы, если защитник ранее не участвовал в данном уголовном деле. Отказ от защитника по этим делам не может быть принят судом. В случае нарушения указанных требований в ходе предварительного расследования уголовное дело подлежит возвращению прокурору в порядке, установленном статьей 237 УПК [10].

Важнейшей гарантией прав лица, в отношении которого ведется производство о применении принудительных мер медицинского характера, является также обязательное участие в деле законного представителя. Действующее уголовно-процессуальное законодательство определяет процессуальное положение законного представителя и порядок его вступления в дело в  ст. 437 УПК.

Законный представитель является субъектом доказывания. Показания законного представителя должны выступать самостоятельным источником доказательств, он обладает наибольшими знаниями в отношении характеристики лица, чьи интересы представляет, поэтому его показания могут помочь принять правильное решение по делу.

Предмет доказывания по делам о применении принудительных мер медицинского характера предполагает, что в нем должны быть доказательства того, что данное лицо совершило деяние в состоянии психического расстройства. Это предусматривает включение в него данных, характеризующих личность (психические особенности) участника уголовно-процессуальной деятельности, в отношении которого ведется производство о применении принудительных мер медицинского характера.

Согласно ст. 434 УПК при производстве предварительного следствия подлежат доказыванию: время, место, способ и другие обстоятельства совершенного деяния; совершено ли деяние, запрещенное уголовным законом, данным лицом; характер и размер вреда, причиненного деянием; наличие у данного лица психических расстройств в прошлом, степень и характер психического заболевания в момент совершения деяния, запрещенного уголовным законом, или во время производства по уголовному делу; связано ли психическое расстройство лица с опасностью для него или других лиц либо возможностью причинения им иного существенного вреда.

Обстоятельства, подлежащие доказыванию, перечисленные в п. 4 и 5 ст. 434 УПК, признаются специфическими. Они характерны только для принятия решения о применении принудительных мер медицинского характера. Законодатель включил в предмет доказывания большое число фактов, установление которых необходимо для определения степени, глубины и характера психического расстройства лица, а также характеристики его личности. Кроме того, ряд обстоятельств, подлежащих установлению по обычной категории дел, должен быть выяснен более детально и обстоятельно [11].

Различие преступления и общественно опасного деяния связано с различием между категориями лиц, к которым применяются принудительные медицинские меры. Невменяемость является обстоятельством, предусмотренным уголовным законом, исключающим вину и уголовную ответственность, поэтому и совершенное невменяемым общественно опасное действие (бездействие) не является преступлением. Общественная опасность совершенного выражается в причинении общественным отношениям вреда, запрещенного уголовным законом.

Необходимость ответа на вопрос – имело ли место деяние, запрещенное законом – вытекает из норм уголовного и уголовно-процессуального законодательства (ст. 21, ст. 97 УК РФ, ст. 434, 442 УПК). При этом юридическая оценка общественно опасных деяний невменяемых отличается от квалификации преступлений.

Наличие психических расстройств влияет на процессуальный порядок производства по уголовному делу, вызывает необходимость обеспечения дополнительными гарантиями прав лиц, имеющих психические расстройства.

В уголовном процессе необходимо установить наличие психического недостатка. Доказывание психического расстройства включает в себя: получение информации о психической неполноценности лица; выяснение состояния психического здоровья личности; подготовку материалов для проведения судебно-психиатрической экспертизы;  производство судебно-психиатрической экспертизы; оценку собранных доказательств и принятие решения.

В уголовном процессе устанавливается психическая болезнь, выступающая промежуточным звеном в доказывании, и вызванные ею особые психические расстройства, имеющие процессуальное и правовое значение, составляющие цель в доказывании. В процессе доказывания по уголовному делу необходимо установить конкретные параметры психической деятельности субъекта: факт наличия сознания, как такового (способность осознавать); объем и ясность сознания (осознавать в полной мере); уровень развития (осознавать социальные последствия своих действий).

При установлении доказательственных фактов наличие психических недостатков устанавливается у потерпевших в целях определения влияния его поведения на развитие криминальной ситуации, установления причин и условий, способствовавших совершению преступления [12].

Наличие психического заболевания определяется с помощью заключения судебно-психиатрической экспертизы, поскольку для этого необходимы специальные познания в области медицины. Под психическими расстройствами понимаются хронические или временные психические расстройства, слабоумие или иные болезненные состояния психики (ч. 1 ст. 21 УК РФ).

При установлении невменяемости и общественной опасности лица следует исходить их двух критериев – юридического и медицинского.

Юридический критерий охватывает тяжесть совершенного общественно опасного деяния, поведение больного до и после его совершения, социально-психологические установки лица и т.п. Медицинский критерий характеризуется клинической формой психического заболевания, его глубиной и сложностью, динамикой протекания болезни и т.п [13].Юридический критерий определяет суд, когда дает оценку лицу, совершившему общественно опасное деяние, как неспособному осознавать характер своих действий, равно как и руководить ими .

Чтобы направить лицо на судебно-психиатрическую экспертизу, необходимо получить достаточную совокупность таких сведений, которая бы позволила дать заключение о психическом состоянии лица.

В соответствии с требованиями пункта 3 статьи 196 УПК по каждому уголовному делу назначение и производство судебно-психиатрической экспертизы обязательно, если необходимо установить психическое состояние подозреваемого, обвиняемого, подсудимого, когда возникает сомнение в его вменяемости или способности самостоятельно защищать свои права и законные интересы в уголовном судопроизводстве. К обстоятельствам, вызывающим такие сомнения, могут быть отнесены, например, наличие данных о том, что лицу в прошлом оказывалась психиатрическая помощь, о нахождении его на обучении в учреждении для лиц с задержкой или отставанием в психическом развитии, о получении им в прошлом черепно-мозговых травм, а также странности в поступках и высказываниях лица, свидетельствующие о возможном наличии психического расстройства, его собственные высказывания об испытываемых им болезненных (психопатологических) переживаниях и др [14].

Заключение психолого-психиатрической экспертизы представляет собой наиболее подробную и объективную характеристику психического состояния лица, по сравнению с другими источниками информации. Значение этого вида доказательств представляется достаточно важным для разрешения уголовных дел о применении принудительных мер медицинского характера.

Эксперт-психиатр в исследовании на предмет вменяемости-невменяемости бесспорно компетентен диагностировать наличие или отсутствие психического заболевания или иного болезненного расстройства психики, т.е. установить наличие медицинского критерия невменяемости. Но нередко это может быть лишь промежуточным этапом решения поставленного вопроса. Окончательный же этап — это установление наличия или отсутствия психологического (юридического) критерия невменяемости.

Выводы эксперта не являются обязательными для следователя, суда и, как всякое иное доказательство по делу, подлежат оценке по правилам ст. 88 УПК [15].

Доказанность обстоятельств, касающихся прогнозирования (с учетом характера психического расстройства) опасности лица для него самого или других лиц (п. 5 ч. 2 ст. 434 УПК РФ), является определяющим при решении вопроса о применении принудительного лечения.

Поскольку основания для назначения принудительных мер медицинского характера должны быть установлены и отражены в материалах дела и в постановлении о направлении уголовного дела в суд (п.2 ч.4 ст. 439 УПК), то подразумевается и достаточная совокупность фактических данных (доказанность обстоятельств), свидетельствующих, что лицо может совершить действия, угрожающие причинением иного существенного вреда либо опасностью для самого себя или окружающих лиц, если не применить к нему принудительных мер медицинского характера. Когда таких данных нет, или их недостаточно, нет и оснований для применения принудительных мер медицинского характера.

Уголовно-процессуальные основания принудительных мер медицинского характера в части установления опасности лица также носят прогностический характер (дают возможность сделать лишь предположение). Возможность эта должна вытекать из материалов уголовного дела (не только из заключения судебно-психиатрической экспертизы, но и из других доказательств).

По словам М. С. Строговича, «сами предположения должны опираться на доказательства, вытекать из них, а не быть простыми догадками»[16]. Лишь при этом условии может быть обеспечено законное и обоснованное применение принудительных мер медицинского характера и ограждение граждан от неправомерного ограничения их прав действием этих мер.