UA-11904844-8

Изучая обстановку внутри страны и на мировой арене, законодательная власть принимает новые законы и исправляет старые. Так государство регулирует правовые отношения в обществе, что призвано обеспечить стране внутреннюю социально-экономическую, политическую стабильность, и как результат, – внешнюю безопасность. Именно так любое государство в мире использует свое законодательство для внутреннего правления и урегулирования международных отношений. В теории это так…

Малейшее нарушение или саботирование принятых законов и постановлений в лице действующей исполнительной власти на местах (в регионах), приводит к возникновению противоречий не только с центром – со столицей, но и между конкретными социальными и (или) национальными группами (слоями) населения внутри самих регионов.

Снижением авторитета власти в отдельно взятой стране умело и выгодно пользуются геополитические противники. Они не ждут, когда такое падение случится как-то вдруг, а сами активно и целенаправленно способствуют этому процессу.

Для большей части гражданского населения главным критерием лояльного отношения к власти является состояние собственного социального положения. «Пока есть работа, зарплата, холодильник не пуст, а по телевизору идут сериалы и футбол, детишки ходят в школу – все вроде бы идет нормально – жить можно. А если жить можно, то зачем зарабатывать себе голову проблемами какой-то там ФСИН?» - так размышляют те, чьих семей не касалась проблема тюрем, кто там не был и вполне возможно – не был пока что.

Побывав узником тюрьмы, а потом и колонии, отбыв свой срок, гражданин возвращается обратно в общество и стремится поскорее забыть про то, как ему было плохо в зоне, а вспоминаться будет самое лучшее. Теперь уже все позади, и «зазаборные» проблемы его (теперешнего) не касаются.

Примерно таким будет восприятие собственного тюремного опыта, теми, кто получил его в стенах тюрем и зон в течение нескольких лет. Именно так написано в книгах по криминальной психологии о состоянии психики освободившегося из мест лишения человека. Такие знания получают работники ФСИН, повышающие свою квалификацию в специальных академиях и институтах. Фактически, эта информация соответствует действительности, так как подтверждается практикой. Да, после освобождения и особенно в первое время, бывший осужденный радуется не нарадуется свежему воздуху и отсутствию заборов, но когда эйфория проходит и наступают суровые житейские будни, сей «исправленный» гражданин сталкивается с горой трудностей, решить которые самостоятельно он не может. Несамостоятельность это уже зависимость. Вопрос только в том: от кого или от чего он по собственной воле впадает в эту зависимость. И тут может произойти то, что этот человек и не планировал и чего боялся – сделка с совестью ради легких и быстрых денег. Так снимается надуманные и искусственные внутренние самоограничения, воспитанные якобы годами срока, снимается социально-правовые ограничения, воспитанные якобы системой исправления. Происходит процесс отказа от прежних идеалов, как прежде это происходило, когда он оказался в тюрьме: вольные идеалы и привычки маскировались, а на показ выставлялась арестантская бравада – мол я тут свой парень.

«Маска», которую человек одевает на себя, оказавшись в местах лишения свободы, вынуждает его играть свою роль и примыкать к тем или другим сообществам осужденных. Но и там и там об администрации ИУ говорят как о противнике. Практически каждый «актер» «театра» за колючей проволокой в компании себе подобных будет бурчать стандартную реплику: «ментовской беспредел» и тому подобные выражения.

Освободившись, гражданин перестает так близко контактировать с силовыми структурами, а давление со стороны теперь уже нового «ближайшего окружения» будет не таким упорным и навязчивым, как в тесном бараке зоны или тюремной камеры. От намерений к якобы активному протесту администрации в сообществе себе подобных, останутся отдельные воспоминания об имевших место нарушениях закона со стороны администрации учреждений, в которых он побывал за время срока. Они на долго, если не навсегда, останутся в сознании, как жизненный урок. Но самое главное, что отложится в уме бывшего «сидельца», это почти что философская формула его отношения к власти. И какова же она?

Дети или внуки, которым отсидевший когда-то дедушка будет рассказывать о своей жизни, никогда не услышат от него: «Я дурак, а власть молодец». Все будет в точности до наоборот. И пусть в воспитательных целях дедуля где-то и покритикует сам себя, мол «сглупил – споткнулся, поэтому и сел», но главным уроком, который он преподаст подрастающему поколению, станет предупреждение о том, что: «Власть всегда представляет для людей опасность и от нее сплошная неправда, несправедливость и зло».

Действительно, любая власть, это аппарат насилия и ее нужно и должно уважать и бояться. Одно из проявлений такого насилия, исходящего от власти, наиболее наглядно демонстрируется человеку в тот момент, когда он нарушает закон. Тогда от всех его, прежде гарантированных той же властью прав и свобод, остаются только одни обязанности, причем в несвободе. В таком состоянии индивид просто вынужден оставаться в оппозиции к власти и ее представителям, следуя пресловутым «понятиям» – законам и стереотипам мышления преступного сообщества, ради самосохранения и безопасности теперь уже внутри этого самого сообщества.

Таким образом, данное состояние и настрой ума человека вполне естественно предопределяют его чувства, полные ненависти к власти и, порою, подвигающие к соответствующим действиям. Этим моментом, этим этапом в жизни многих людей могут умело воспользоваться те, кто стремятся уничтожить наше государство, рассчитывая это сделать комплексно, используя не только внешнее экономико-политическое воздействие, но и внутренний социальный ресурс.

Всем очевидно, что самым ярким показателем недееспособности власти является ее неспособность обеспечить народу социальные блага и безопасность от внешней агрессии. Наносить вред социально-экономическому укладу целой страны извне, – очень дорогостоящий и затяжной для противника процесс, если не использовать для его ускорения настоящую истребительную войну либо экономическую блокаду. Более дешевым, хотя весьма продолжительным по времени, является процесс разрушения сферы общественно-правовых отношений в государстве. В этом случае зона воздействия более четко определена и легко контролируется методом обыкновенного подкупа вполне конкретных людей.

Так как все отношения в государстве регулируются его законами, то изменять (искажать) их вплоть до уничтожения, можно воздействием на качество существующих законов. Делается это путем принятия к ним всякого рода поправок, дополняющих и уточняющих друг друга, либо увеличением количества самих законов, которые, как правило, впоследствии начинают противоречить друг другу.

Перегрузка общественных отношений новыми и бесполезными законами, но при этом, отражающими интересы узкого круга лиц, приводит к бюрократизации общества, что провоцирует его членов к стремлению эти законы обходить и нарушать. Даже в Библии содержится упоминание о коррупции, хотя напрямую эта книга говорит о духовных законах, нарушение которых распространяется и на светскую жизнь государства: «Ибо и до закона грех был в мире; но грех не вменяется, когда нет закона» (К римлянам 1,13).

Самым действенным и надежным способом обойти законы во все времена был и остается подкуп. На этом приеме зиждиться вечная болезнь любого государства – так называемая, коррупция.

Тотальная коррумпированность является благоприятной средой для «проталкивания» любых идей и законов под видом обычного товара, который никому не нужен, но за неимением другого все равно будет раскуплен. А если об этом товаре начать заблаговременно говорить, как бы издалека рекламировать его, то это вызовет живой интерес у тех, кто пока еще ничего подобного не видел.

Последние двадцать лет наше общество стремилось идти курсом евростандартизации. Западу снова удалось навязать нам идею о нашем варварстве и отсталости практически во всем. Особенно они сконцентрировали свои усилия на проблеме наших тюрем и колоний и заключенных в них. А знаете, почему им это так легко и быстро удалось? Они очень внимательно проанализировали ситуацию с нашими диссидентами. Вся интеллигенция, покидавшая страну во времена репрессий, так или иначе, но имела отношение к понятиям: «уголовный суд», «арест», «тюрьма», «колония», «срок». Образованность и скандальный авторитет диссидентов делали их вхожими в литературные, журналистские и политические круги на западе. К тому же, прямая заинтересованность геополитических игроков в «беженцах» такого рода обеспечивала последним широкий спектр возможностей для воплощения своих творческих и личных планов.

Но основная часть наших диссидентов, не предавала Родину и не выносила «сор из избы». Во-первых, Родина, а вернее власть была оккупирована заезжими наемниками, не предать которых могли только такие же, как они. Во-вторых, оставлять «сор», а вернее «смрадный труп» в «избе» – крайне опасно для всех, кто в ней живет. Этим трупом был и остается ГУЛАГ – тюремная система, созданная, по сути, агентами Антанты.

Для того времени диссиденты поступили правильно. Других вариантов обратить взоры советского общества на «зеркало» государства не было. И они просто писали о том, что видели и пережили в тюрьмах и лагерях. Сами они не делали никаких политических выводов и ни к чему не призывали своих читателей. Им было вполне достаточно написать и опубликовать статью или книгу на эту тему за рубежом, чтобы правда о том, как они страдали в зонах и тюрьмах Советского Союза, дошла до земляков.

Огромные тиражи книг разных авторов об ужасах ГУЛАГа распространялись не только за границей, но и проникали в СССР, а позже переиздавались на русском языке в России. Мы все это помним, когда в 90-х сами читали эти книги, ужасаясь преступлениями наших тюремщиков.

Так узналась правда о том, что было и что продолжало оставаться в этой системе. Постепенно наше сознание стало готовым к принятию идеи реформирования тюремного ведомства, что абсолютно правильно и естественно. Труды наших диссидентов не пропали даром. Но вот что было дальше.

Евроконсультанты предложили нам заняться гуманизацией системы исполнения наказания. В качестве образца они предложили свой опыт, нормы и стандарты. Однако все эти показатели касаются в основном материально-технической и социальной стороны быта осужденных. Разумеется, нам было просто необходимо изменить (улучшить) устаревшие во всех отношениях, почти что скотские условия содержания заключенных в исправительно-трудовых колониях и тюрьмах. Преемственность европейского опыта пошла на пользу нашей службе исполнения наказания. Что дальше?

Мы быстро устранили самые страшные материально-технические пережитки садистского ГУЛАГовского образца. Сегодня можно вполне авторитетно заявить, что в настоящий момент в России практически не существует тюрем и колоний, где остались бы нерешенными проблемы материального снабжения осужденных этих учреждений. В то же время, в тюремном ведомстве есть еще много проблем материально-технического плана, которые связаны, скорее с «архитектурным наследством» старинных тюрем и иных построек, возведенных в ГУЛАГовское время. Тут и теснота, и отсутствие нормальной вентиляции в камерах, и низкий уровень освещенности в барачных помещениях колоний.

Что же касается рациона и качества питания осужденных, то, как и всегда этот вопрос остается открытым. Питание арестованных и зэков – это «святая святых» для проворовавшихся и коррумпированных чиновников из ФСИН, это настоящая «золотая жила», разрабатывать которую позволено лишь «посвященным». Воруют по прежнему! Эту проблему следует выделить из общего контекста проблематики ФСИН, и заниматься ею отдельно, особо тщательно.

Особый акцент евроидеологи сделали на нашу отсталость от них в сфере гуманизации отношений в местах изоляции граждан. И это тоже, в целом правильно. Но определение «гуманизма» в нашем менталитете безвозвратно смешалось с понятием «рационализм». А он у нас чаше всего ассоциируется с экономической выгодой, плавно переходящей в коррупцию.

И здесь мы не заставили себя долго ждать. Наши законодатели приняли новые законы и множество поправок к старым УК РФ, УИК РФ и УПК РФ. Все, заложенные в наше законодательство евростандартные новшества, по своей заявленной значимости, должны были дать только положительный эффект. Короче говоря, реформы службы исполнения наказания свелись к простому до примитива золочению старой и ржавой клетки, в которой продолжают сидеть все те же Вани, Пети и Рустамы, ставшие подопытными кроликами и заложниками реформаторов.

И пусть стены в бараках стали белее, а окна пластиковыми, пусть одежда зэков стала чуточку теплее и моднее, но запредельные сроки, которые теперь стали давать осужденным, с легкостью аннулируют любые технические улучшения и нововведения, превращая осужденного в труп, «схороненный» в этом «золотом» склепе заживо.

Количество наших граждан, изолированных от общества по-прежнему стабильное – около миллиона. Уровень рецидивной преступности поднялся. (Наверное, рецидивисты узнали, что клетка теперь позолоченная, и будет лучше, если в нее вернуться). В общем, после «употребления» всех этих «евромодифицированых продуктов» – их тюремного лоска, наша система ФСИН изрядно набрала в весе, нарядилась и припудрила носик. А все, что было внутри – больное и гнилое по-прежнему таким и осталось.  

Вот и получается, что результат этих реформ один – все та же манипуляция общественным сознанием. Чего только стоит общественное мнение о бесполезности ФСИН, как структуры, неспособной исправлять преступников. Подобные суждения вызывают в обществе недовольство проводимой властью политикой в области исполнения наказаний.

Наказать наказали, а вот простить – забыли. Обозленные и социально-неустроенные «выпускники» тюремных институтов становятся особенным классом – судимыми гражданами, которые по своей сущности возводятся государством в ранг неблагонадежных. А для политтехнологов из стана врага, прикладывающих огромные усилия для уничтожения нашей страны изнутри силами ее недовольного населения, а в данном случае – с помощью государственной силовой структуры, исполняющей наказание, фактически возникли благоприятные условия для крупномасштабного тотального пополнения оппозиционных сил новым пушечным мясом.

И это понятно: если наши судимые неблагонадежны в своем доме, то, скорее всего, будут ко двору в доме чужом.

Вепрев А.Н. ФСИН: Путь из сумрака