«…идея меньшего есть подобие большего»
Платон
Люди, прошедшие испытания неволей в российских исправительных учреждениях, в разное время, находясь в разных уголках страны, независимо друг от друга одинаково утверждают, что тюрьма – это зеркало государства.
В продолжении нескольких лет изоляции от общества у осужденных вырабатывается собственная тактика поведения, состоящая из специфических приемов защиты от всевозможных отрицательных воздействий на психику при контакте с сотрудниками колонии. Благодаря повседневному общению с представителями власти у заключенных нарабатывается опыт мирного сожительства с администрацией исправительного учреждения. Этот опыт формирует законную модель будущего сожительства в гражданском обществе. После освобождения он может быть использован для общения, с практически любым представителем власти, становясь палочкой-выручалочкой в решении многих вопросов. И лишь в отдельных случаях этот опыт, который почему-то, принято называть «авторитетом», для некоторых бывших осужденных (таких не много), становится своеобразной профессией и средством приобретения собственной власти в обществе.
Находясь долгое время в изоляции, и хорошо приглядевшись ко всем «повадкам» системы, осужденный понимает, что колония и тюрьма, действительно, являются ничем иным, как моделью государства в миниатюре. Осознавая это как некое собственное открытие, зэк-мыслитель ищет различные образы, ассоциирующиеся с местом заключения, и человек метафорически называет тюрьму «зеркалом государства».
Впоследствии, такому «мыслителю» могут повстречаться люди, близкие по образу мышления, интересам и также, имеющие опыт тюремного заключения. В результате общения вырисовывается одинаковая для них тенденция, что тюрьма – это модель государства. И они понимают, что их «открытие» всего лишь неизменная истина, до которой они дошли своим умом, будучи там, где удобнее всего эту истину находить. Вот и выясняется, что формула – «тюрьма-зеркало государства» – не единоличное открытие, а некий общедоступный для понимания факт, открывающийся тем, кто там побывал.
Сильные мира сего наверняка понимают, что прозревшие и распознавшие сущность своего государства люди, но не наделенные государственной властью, вряд ли когда-либо смогут ее добиться, тем более, законным путем. (Хотя стремиться к этому, скорее всего, будут). Примерами могут служить известные многим люди, отсидевшие долгое время и ставшие деятелями культуры, искусства, бизнесменами и даже политиками.
Находясь в местах лишения свободы многие распознали тонкости и секреты управления массами и получили возможность увидеть часть «лица» государства без маски, побывав прямо в его «гримёрке» – в тюрьме, где оно эту маску снимает и уже без актерского мастерства и бутафории ведет свой диалог с провинившимися.
Тюрьма – гримерка государства.
Лаборатория коварства.
Попав сюда – увидишь маски,
Пока артист играет в сказке
И кто спектаклем не доволен,
Вахтер того лишает воли,
Кто аплодировал негромко,
Того ведут в подвал – в гримерку.
Актера повидав без грима,
Изучишь все его морщины,
Спектакля будешь знать исход
И в шоу без билета вход.
Поймешь ты сам, что реквизиты –
Всего лишь фальшь и наспех сбиты.
Набьешь в сценариях ты руку,
Свой балаган создашь иль труппу.
А.Н. Юрьев
Итак, доподлинно известно, что одним из мест, где человек может увидеть истинное лицо государства является тюрьма.
Страны, настроенные к нам враждебно (а таких полмира), ведя свою борьбу с нашим государством, обязательно рассматривают возможность использования в своих интересах часть населения страны, более других недовольную своей властью. Этой недовольной частью как раз и являются бывшие заключенные и осужденные, отбывающие наказание в данный момент.
Не иначе как по законам психологической войны, политстратеги противника будут использовать указанный пласт населения в качестве катализатора искусственных агрессивно-реакционных общественных процессов, направленных против государства – от чьего имени им был вынесен судебный приговор. Например, внедрят некоторые корректировки в социально-правовое поле нашего тюремного ведомства, заставив систему своей деятельностью противоречить Конституции и другим законам государства. Заключенные будут видеть и чувствовать на себе эти извращения и перекосы, и воспринимать их как почерк власти. Так будет фабриковаться образ деспотичной правящей верхушки – угнетателей своего народа. И он будет воспринят огромным количеством заключенных по всей стране все по той же формуле «тюрьма – зеркало государства».
Авторитет «мучеников-страдальцев» из зоны сделает свое дело. Родственники, а позже и широкие массы общественности узнают о «беспределе» родной власти на примере отдельно взятых перегибов в отдельно-взятых учреждениях, с отдельно-взятыми садистами в погонах (в семье не без урода). И потекут потоки заказных статей и документальных фильмов о «стране лагерей». Организаторами этих медиапроектов, как всегда будут «правдолюбы» и свободопочитатели из разных зарубежных фондов и общественных организаций.
Если изуродовать само «лицо» государства у них так быстро не получится, то все старания они будут прикладывать к тому, чтобы изуродовать зеркало в котором это «лицо» отражается.
Сделать тюрьму разбитым зеркалом целого государства, задача тоже не из легких. Но все же, сотворить такое с государственной службой, у которой с населением страны сложились давние и далеко не теплые отношения вполне возможно.
Любые начинания по очернению образа системы исполняющей наказание будут горячо подержаны всеми, кто желает этому государству скорейшего конца и, к сожалению, даже теми, кто в нем проживает, являясь его гражданами.
Большая часть российского общества не воспринимает всерьез проблемы пенитенциарной системы. «Кому надо, тот пусть и думает…» – вот стандартные суждения на тему этого, по их мнению «отхожего» места.
Если сравнивать неполадки в функционировании тюремного института с неиправностью, извините – своего клозета, который мы не хотим чинить сами, то плата за нашу брезгливость будет непомерно высокой. Нет таких «добрых сантехников» в мировой политике, готовых испачкаться в наших фекалиях и починить «канализационную трубу» за символическую плату. «Слесари» подобного рода придут в ваш дом не для выполнения услуг по ремонту канализации. Ее они лишь слегка «прочистят», сделают в ней дыру где-нибудь за пределами дома, а потом заберутся в жилище через этот смрадный туннель, ограбят дом и натворят чего похуже.
Возвращаясь от метафор к реалиям, нужно вспомнить о том, как во время Великой Отечественной войны, при наступлении фашистских войск наши власти поступали с теми, кто находился в местах изоляции от общества. Если линия фронта приближалась к месту расположения колонии с заключенными, ее спецконтингент по всей логике, надлежало переместить вглубь тыла – в какую-нибудь другую колонию или в срочном порядке построить новую. Но война это не время, когда обстоятельства складываются согласно хрестоматийным инструкциям и предписаниям. Военное время диктовало более жесткий и рациональный подход в отношении осужденных граждан.
В любом лагере заключенные разделялись на всевозможные сообщества. Об этом уже много сказано и не хочется впадать в эту приевшуюся градацию, о которой почти все знают. Стоит отметить всего две степени, на которые в военное время администрация исправительно-трудовых учреждений разделяла осужденных, решая их судьбу в преддверии экстренной эвакуации колонии: благонадежные и не благонадежные.
Сексоты (стукачи), явные антисоветчики, морально и физически сломленные осужденные, закоренелые преступники, отрицающие и закон и советскую власть, все они подлежали (по тайному предписанию) физическому уничтожению. Судьба же остальных была не столь плачевна. Самой популярной мерой по использованию осужденных было создание штрафных батальонов. Об этом снято немало телефильмов и написано много книг и статей. Нам лишь остается домысливать то, о чем думали представители власти, решая судьбу многих осужденных. И чтобы это понять, не нужно много ума и аналитических способностей: нельзя подпускать врага к тем, в ком ты не уверен.
Вепрев А.Н. ФСИН: Путь из сумрака