Борьба английских правящих кругов против Советской России
Подписание Версальского и других подготовленных в Париже мирных договоров не означало завершения выработки мирного урегулирования в Европе. На огромных просторах бывшей Российской империи развертывалась интервенция Англии, США, Франции, Японии и ряда других империалистических держав против Советской России, шла ожесточенная гражданская война. Версаль не принес мира Европе. «Нельзя, уезжая из Парижа после окончания конференции,— говорил Ллойд Джордж,— поздравить себя с созданием лучшего мира, в то время как половдаа Европы и Азии будет находиться в огне»1. Половина Европы и Азии ока-чалась в огне по злой воле империалистических держав, и в том зисле Англии, которые в ответ на победу в России социалистической революции решили силой ликвидировать Советскую власть и вернуть трудящихся России в капиталистическое рабство.
«Вскоре после того как разразилась революция,— пишет Ллойд Джордж, имея в виду Февральскую революцию,— тень огромной фигуры Ленина начала подниматься над горизонтом. Впервые она упала на покрытый зеленым сукном стол на Даунинг-стрит (улица, где помещается резиденция премьер-министра Англии,— В. Т.) в виде донесения сэра Джорджа Бьюкенена»2, английского посла в России. С этого времени английские правящие круги заняли безусловно враждебную позицию в отношении революционных рабочих, солдат и крестьян России, во главе которых стоял В. И. Ленин. Английская буржуазия очень боялась их победы и поэтому встретила известия об Октябрьской революции безоговорочно отрицательно.
Принимая желаемое за действительность, английские правящие круги вначале решили, что установление Советской власти в России явление кратковременное и что вскоре там все вернется к буржуазному порядку. Об этом писала 9 ноября 1917 г. самая авторитетная английская буржуазная газета «Тайме»; через три дня она утверждала, что «Ленин теряет контроль»3. Консервативная «Дейли мейл» 9 ноября успокаивала своих читателей, что буржуазные порядки в России «в конце концов восторжествуют».
1 «Papers Relating to the Foreign Relations of the United States. 1919.; Paris Peace Conference», vol. III, Wash., 1942, pp. 583—584.
2 Давид Ллойд Джордж, Военные мемуары, т. V, стр. 64.,
3 «History of the Times», part I, pp. 256—257.
Либеральная «Дейли ньюс энд лидер» 24 ноября считала, что «Советское правительство обречено», а «Манчестер гардиан», тоже либеральная, 12 ноября предсказывала «скорое падение» Советской власти. Воскресная газета «Обсервер» считала 25 ноября «падение боль-# шевизма совершенно определенным»1. Однако проходили день за днем, неделя за неделей, а Советская власть в России не только не терпела поражения, но укрепляла свое положение и предпринимала энергичные меры, чтобы вывести страну из империалистической войны. Английское правительство оказалось перед необходимостью определить свое отношение к событиям в России.
Позиция английских правящих кругов была определенно враждебной по отношению к революционной России с первого же дня революции. Таково же было отношение и всех членов английского правительства. Поэтому 29 ноября английский посол в Петрограде заявил, что его «Правительство не может признать новое Русское Правительство и поручило своему Послу воздержаться от всяких действий, могущих быть истолкованными, как признание с его стороны совершившегося переворота»2. Неоднократные обращения Советского правительства с предложением начать переговоры о всеобщем мире Англия и другие страны Антанты игнорировали. В. И. Ленин писал, что «именно англо-французская и американская буржуазия не приняла нашего предложения, именно она отказалась даже разговаривать с нами о всеобщем мире!»3. Для. этого у английских правящих кругов было две причины. Они считали, что немедленное заключение мира на базе принципов, выдвинутых Октябрьской революцией в Декрете о мире, не обеспечит им достижения тех империалистических целей, во имя которых Англия вела войну. Западные союзники, «связанные выгодными им секретными договорами, заключенными в начале войны, были плохо снаряжены для ведения мирных переговоров с быстротой, которой требовали первая и вторая русские революции»,— говорится в «Истории газеты „Тайме"»4. Поскольку они противились заключению всеобщего мира, Советское правительство было вынуждено самостоятельно вести переговоры с Германией о мире. Англия, отказавшись от переговоров о всеобщем ми-ре, пыталась всеми средствами помешать успеху советско-германских переговоров, справедливо рассчитывая, что продолжение войны Россией может привести к гибели завоеваний Октябрьской революции.
На протяжении ноября и декабря 1917 года английское правительство занималось выработкой своей политики в отношении Советской России и провело ряд совещаний по этому вопросу с другими союзными правительствами.
1 «History of the Times», part II, pp. 1085, 1087—1088, 1090.
2 «Документы...», т. I, стр. 31.
3 В.И. Ленин, Письмо к американским рабочим, Соч., т. 28, стр. 46.
4 «History of the Times», part I, p. 268.
Результатом этого явилось принятие английским правительством 21 декабря подготовленного Милнером и Сесилем меморандума об отношениях с Советской Россией. Документ предусматривал, что Англия должна немедленно вступить в сношения с Советским правительством. Однако это не было признанием Советской власти со стороны Англии, ибо предусматривалось, что сношения между двумя правительствами должны осуществляться «через посредство неофициальных агентов». В соответствии с этим Брюс Локарт, бывший до сентября 1917 года генеральным консулом Англии в Москве, 14 января 1918 г. направился из Лондона в Петроград, где ему предстояло действовать в качестве английского дипломатического агента при Советском правительстве. Аналогичные права дипломатического агента были признаны английским правительством за М. М. Литвиновым, находившимся во время Октябрьской революции в Англии в эмиграции и назначенным после Октября представителем Советской России в Англии. Это не было признанием де-факто со стороны Англии Советского государства. 16 января, через два дня после отъезда Локарта в Советскую Россию, министр иностранных дел Англии Бальфур заявил в палате общин, что английское правительство не признает Советское правительство ни де-юре, ни де-факто и будет считать действующими полномочия К- Набокова, являвшегося поверенным в делах в Англии с января 1917 года вначале царского, а затем Временного правительства России. Это положение находилось в прямом противоречии со здравым смыслом и международным правом, что отмечал даже сам Набоков. «Согласно международному праву и всем традициям,— писал он позднее,— падение Временного правительства в России прекратило юридические... полномочия представителей России за границей»1.
Неофициальный дипломатический контакт с Советским правительством английскому правительству нужен был для ряда целей. Через своего агента в Петрограде оно могло помочь многочисленным британским подданным, оказавшимся в то время в России, выбраться на родину, могло вести изнутри подрывную работу против Советской власти и, наконец, что считалось архиважным в Лондоне,— воздействовать на Советское правительство, с тем чтобы помешать ему заключить мир с Германией, а если это не удастся, то попытаться добиться включения в условия мира положений, выгодных для Англии. Позднее английское правительство телеграфировало Локарту: «В настоящее время первый из этих вопросов — вопрос о том, как убедить петроградское правительство не заключать сепаратный мир с Германией..,»2. Английские деятели опасались, что прямая враждебность Англии и союзников может вынудить Советскую Россию пойти на сближение с Германией в целях самосохранения. Бальфур считал, что «ничего не было бы для нас более роковым, если бы мы толкнули Россию в объятия Германии», и поэтому утверждал, что «выгодно избегать как можно дольше открытого разрыва» с Советской Россией1. Забота об этом также входила в функции Локарта.
1 W.P. and Z.К. Соates, A History of Anglo-Soviet Relations, L., 1943, pp. IX—X.
2 Давид Ллойд Джордж, Военные мемуары, т. V, стр. 100.
Меморандум Милнера — Сесила от 21 декабря содержал также развернутый план интервенции с целью уничтожения Советской власти и расчленения России на ряд государств, находящихся в полной зависимости от Англии и ее союзников по борьбе против народов России. Предусматривалось, что Англия и Франция будут «поддерживать связь с Украиной, ...Сибирью, Кавказом и т.д.». Эта «связь» должна была обеспечить создание «автономного государства» армян и грузин. Имелось в виду «предоставление субсидий для реорганизации Украины, на содержание казаков и кавказских войск». Англия не могла рассчитывать одна своими силами уничтожить завоевания Октября, расчленить и поработить Россию, поэтому меморандум предусматривал проведение интервенции вместе с Францией и США. «Если Франция примет на себя финансирование Украины, мы найдем, быть может, средства для других намеченных целей. Необходимо, чтобы США также приняли участие в расходах. Помимо этих финансовых вопросов,,необходимо, чтобы мы имели своих агентов и чиновников, а также, чтобы мы могли воздействовать и оказывать поддержку местным правительствам и их армиям». Здесь же намечался и примерный план дележа России между участниками интервенции. «Мы предлагаем, чтобы Украина... оставалась полем деятельности Франции, а мы возьмем на себя другие юго-восточные области страны». И, наконец, в меморандуме содержалась фраза, убедительно подчеркивающая.разбойничий характер выработанного плана, свидетельствующая, что главной и первой целью английских империалистов была подготовка войны для свержения Советской власти: «Необходимо, чтобы все это делалось без всякого шума, с тем, чтобы мы избегли обви-недшя, насколько это возможно, что мы подготовляем войну с большевиками»2.
С этим планом Милнер и Сесил направились в Париж, где и подписали 23 декабря с французским правительством соглашение, основывавшееся на английских предложениях. Оно предусматривало организацию англо-французской интервенции для свержения Советской власти и расчленения России и определяло «зоны действия» интервентов. К английской зоне были отнесены «казачьи области», Кавказ, Армения, Грузия, Курдистан, а к французской — Бессарабия, Украина, Крым. Определяющим при установлении «зон действия», по мнению английского историка Марриота, было то, что «английские вкладчики были практически более заинтересованы в кавказских нефтяных полях, а французские — в угольных и железорудных шахтах Украины»3.
1 Давид Ллойд Джордж, Военные мемуары, т. V, стр. 89, 91.
2 Там же, стр. 95.
3 J. А. В. Marriott, Anglo-Russian Relations. 1689—1943, L., 1944, p. 177.
После заключения англо-французского соглашения от 23 декабря 1917 г. последовали переговоры с США и Японией, в результате которых был сформирован блок интервентов, начавший весной 1918 года прямые вооруженные действия против Советской России. В марте 1918 года в Мурманске высадился английский десант с крейсера «Глори». За ним последовали десанты с французского крейсера «Адмирад Об», с американского крейсера «Олимпия». 2 августа англичане высадили десант в Архангельске, заняли город, свергли местные органы Советской власти и создали белогвардейское правительство севера России. На Дальнем Востоке первыми вторглись на советскую землю японцы. 5 апреля 1918 г. они высадили сильный десант во Владивостоке и заняли город. Вскоре прибыл в город и английский отряд. Интервенты начали ликвидировать Советы в Приморье и восстанавливать в крае при помощи белогвардейцев буржуазные порядки.
Тяжелым ударом для Советской Республики был организованный англичанами и французами мятеж чехословацкого корпуса в России, охвативший Среднюю Волгу и Сибирь. В апреле 1918 года чехословацкие войска, направлявшиеся из России через Дальний Восток в Западную Европу, растянулись в эшелонах по железной дороге от Волги до Владивостока. Англичане и французы решили использовать эти войска для захвата тех районов, где они находились, а затем большую часть из них, находившуюся в Западной Сибири, повернуть на восток и соединить с войсками интервентов, находившимися на севере России. «...Поэтому,— пишет Ллойд Джордж,— мы 17 мая направили в Мурманск генерала Пула с военной миссией в составе пятисот офицеров и рядовых для обучения чешских войск, которые, по нашим расчетам, должны были там собраться к этому времени»1. 25 мая в ряде городов Поволжья начался мятеж чехословацких войск. Чехословаки действовали совместно с контрреволюционными русскими офицерами, кулачеством. В районах мятежа местные органы Советской власти ликвидировались и заменялись различными белогвардейскими правительствами. Связь между правительствами Англии и других империалистических держав и мятежом чехословаков стала очевидной для всех, когда 4 июня представители этих держав сделали Народному комиссариату иностранных дел заявление, в котором указали, что разоружение мятежников эти державы «будут рассматривать... как недружелюбный акт, направленный против них, так как чехословацкие отряды являются союзными войсками и находятся под покровительством и заботами держав Согласия»2.
1 Давид Ллойд Джордж, Военные мемуары, т. VI, Соцэкгиз, 1937, стр. 83.
2 «Документы...», т. I, стр. 357.
Одновременно представители союзников организовывали мятежи и восстания в центральных районах Советской России, при этом ведущая роль принадлежала английским представителям. 31 августа 1918 г. органами ВЧК был раскрыт заговор, организованный Локартом. Заговорщики готовили захват Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета, Советского правительства, убийство Ленина и других руководителей Советского государства, срыв Брестского мира.
4 августа 1918 г. английские интервенты, действовавшие в сговоре с местными контрреволюционными силами, высадили свои войска под командованием генерала Денстервиля в Баку, доставив их через Иран и Каспийское море. Появление интервентов в Азербайджане сопровождалось, как и в других местах, где они действовали, разгулом контрреволюционного террора. Английские интервенты совершили позорнейшее злодеяние, расстреляв 20 сентября 1918 г. в песчаной пустыне Закаспия 26 бакинских комиссаров.
Английская разведка в июне 1918 года организовала антисоветский мятеж в Средней Азии, в результате которого в Ашхабаде возникло местное контрреволюционное правительство. Англичане использовали это правительство для того, чтобы «по соглашению» с ним ввести в Туркестан свои войска. Вскоре из Ирана в Туркестан прибыл английский отряд под командованием генерала Маллесона.
Английские государственные деятели, а за ними и реакционная историография приложили немало сил, чтобы скрыть истинные причины участия Англии в интервенции, фальсифицировать эту позорную страницу в истории английской внешней политики. Ллойд Джордж в своих мемуарах пытается убедить читателей, что интервенция «была чисто военной проблемой», что английских организаторов интервенции «интересовал вопрос о том, как наилучшим образом помешать Германии в захвате ею продовольствия и сырья из богатых зерном и нефтью провинций России... По этим причинам, а отнюдь не из антикоммунистических соображений решили мы оказать поддержку тем лояльным по отношению к союзникам элементам в России, в руках которых находился контроль над этими областями»1. Эту фальсификаторскую версию и в наши дни повторяют некоторые солидные английские издания. Авторы «Истории газеты „Тайме"» пишут, что «восстановление Восточного фронта... рассматривалось западными союзниками- как вопрос абсолютной военной необходимости. Это сделало необходимой интервенцию в России». Пытаясь скрыть. истинные цели интервенции, авторы утверждают, что «интервенция... не была вызвана враждебностью в отношении социальных целей большевизма»2.
1 Давид Ллойд Джордж, Военные мемуары, т. V, стр. 87—88.
2 «History of the Times», part I, pp. 263—264.
Эти утверждения противоречат истинному положению вещей, во-первых, потому, что если бы Англия и другие союзники преследовали только эти цели, они пошли бы на сотрудничество с Советской властью, которая являлась единственной силой в России, способной противостоять агрессивным замыслам германского милитаризма, и, во-вторых, интервенция прекратилась бы после поражения и капитуляции Германии в ноябре 1918 года, чего, как известно, не произошло. Локарт, находившийся в Советской России до осени 1918 года1 и, следовательно, хорошо осведомленный о положении в России, пишет, что младшие представители союзников в Москве, как дипломатические, так и военные, были едины во мнении, что с точки зрения войны против Германии сотрудничество с большевиками явилось бы наилучшей политикой, а поддержка белых генералов была опасной глупостью2. Эту точку зрения раз-! деляли и крупные английские деятели, такие как министр иностранных дел и бывший посол в России. Зиллиакус пишет, что «оба — Бальфур и Бьюкенен — фактически признавали, что с точ-i ки зрения ведения войны против Германии наилучшей политикой была бы поддержка большевиков»3.
Советское правительство не исключало возможности сотрудничества с союзными державами с целью' помешать Германии осуществлять захватническую политику в России. Нотой от 5 марта 1918 г. Советское правительство запросило союзные державы о том, может ли оно «в случае, если Всероссийский Съезд Советов откажется ратифицировать Мирный договор с Германией или если германское правительство, нарушив Мирный договор, возобновит наступление с целью продолжить свой грабительский набег или, если Советское Правительство вынуждено будет действиями Германии отказаться от Мирного договора... и возобновить военные действия, ...рассчитывать на поддержку США, Великобритании и Франции| в его борьбе против Германии».
Советское правительство запрашивало, «какого рода поддержка может быть оказана в ближайшем будущем и каким образом...
В каких размерах... могла бы быть обеспечена помощь Великобритании через Мурманск и Архангельск. Какие шаги могло бы предпринять правительство Великобритании, чтобы обеспечить эту свою помощь и лишить основания слухи о якобы враждебных планах Великобритании против России в ближайшем будущем»4. Это было весьма важное предложение. Локарт писал, имея в виду, переговоры, которые у него были по этому вопросу с советскими руководителями, что Советское правительство «действительно хотело рабочего соглашения с союзниками»5.
1 За организацию заговора против Советского правительства Локарт был приговорен советским судом к расстрелу, но затем обменен на советского представителя в Англии М. М. Литвинова.
2 См. R. H. Bruce Lockhart, Memoirs of a British Agent, L.,1 1926, pp. 247—248.
3 K. Zilliасus, The Mirror of the Past, p. 171.
4 «Документы...», т. I, стр. 208—209.
5 R. H. Bruce Lockhart, op. cit., p. 412.
А. Тейлор, отмечая, что «наиболее эффективным оружием против немцев было бы сотрудничество» союзников с Россией, пишет относительно версии об интервенции как средстве борьбы против Германии, что тот факт, что «этот миф все еще принимается или хотя бы рассматривается, заставляет терять надежду на честность историков»1.
Но английское правительство вместе с правительствами других империалистических держав предприняло интервенцию и всячески поддерживало войну против Советской России. Оно действовало таким образом потому, что считало крайне важным с точки зрения классовых интересов буржуазии ликвидировать диктатуру пролетариата в России, ибо победа социалистической революции в России подрывала силы капитализма во всем мире, являлась огромным стимулом для активизации революционного движения в Европе и на других материках, активизировала освободительную борьбу порабощенных империализмом колониальных народов. Именно этот страх перед социалистической революцией был той основой, на которой объединились интервенты против Советской России. Им нужно было задушить Советскую власть для того, чтобы получить возможность усилить подавление, угнетение и эксплуа^ тацию трудящихся своих стран и колониальных территорий. В обращении к английским войскам, осуществлявшим интервенцию на севере России, В. И. Ленин и Г. В. Чичерин писали: «Помните1: если Русская революция будет подавлена, то в каждой стране власть капиталистов усилится в огромной степени и борьба за экономическую свободу будет отброшена назад на сотню лет»2. Отсюда в основе интервенции и политики Англии в отношении Советской России и лежали цель «свергнуть новый режим объединенными силами союзников», как пишет Г. П. Гуч3, «желание уничтожить русскую революцию», как отмечает К. Зиллиакус4, и намерение «предотвратить распространение коммунизма», как свидетельствует Р. Рейнер5.
1 A. J. P. Taylor, The Troublemakers, pp. 161—162.
2 Цит. по: Гарри Полли т, Октябрьская революция и английское рабочее движение, «Вопросы истории КПСС», 1957 г., № 1, стр. 58.
3 G. P. Gоосh, British Foreign Policy. 1919—1939, p. 167.
4 К. Zilliacus, The Mirror of the Past, p. 168.
5 R. M. Rауner, The Twenty Years Truce. 1919—1939, L., 1943, p. 52.
Вторым мотивом для интервенции было желание английских империалистов использовать временную слабость России для того, чтобы, свергнув Советскую власть, расчленить Россию на ряд мелких государств, часть из которых находилась бы в полной зависимости от Англии, и таким образом английские капиталисты могли бы эксплуатировать народы и сырьевые ресурсы, находящиеся на этих территориях. Англию не устраивало восстановление единой России даже царского типа, ибо, как писал Бальфур, «трудно себе представить, чтобы в случае реставрации царизма Россия не стала опять чисто военной монархией. Но если так, она будет неизбежно опасна для ее соседей; ни для кого в такой мере, как для нас»1. Английскому империализму нужна была слабая, разорванная на куски Россия, чтобы ее можно было грабить. Эту позицию Англии следующим образом сформулировал тогдашний посол Англии в Париже лорд Берти: «Нет больше России! Она распалась, и исчез идол в лице императора и религии, который связывал разные нации православной веры. Если только нам удастся добиться независимости буферных государств, граничащих с Германией на востоке, т. е. Финляндии, Польши, Эстонии, Украины и т. д., и сколько бы их не удалось сфабриковать, то, по мне, остальное может убираться к черту и вариться в собственном соку»2.
Интервенционистская политика Англии воодушевлялась также тем, употребляя выражение Ллойд Джорджа, что у английских капиталистов были основания для «чувств негодования по адресу России», где они «имели значительные капиталовложения»3. Действительно, аннулирование Советским государством иностранных займов вызвало большую злобу у английской буржуазии. Царское и Временное правительства получили от Англии займов, в основном военных и, следовательно, оплаченных кровью русского народа, на сумму в 5300 млн. рублей. Кроме того, английские капиталовложения в русскую промышленность составляли примерно 507 млн. рублей4. В результате революции английская буржуазия потеряла это финансовое орудие эксплуатации народов России и была готова любыми средствами вернуть его. Р. Рейнер объясняет интервенцию «заботой об английских и французских капиталовложениях в России»5.
Капитуляция Германии дала возможность Англии и ее союзникам резко расширить вооруженную борьбу против Советского государства. В. И. Ленин в то время говорил: «...Никогда наше положение не было так опасно, как теперь. Империалисты были заняты друг другом. И теперь одна из группировок сметена группой англо-франко-американцев. Они главной задачей считают душить мировой большевизм, душить его главную ячейку, Российскую Советскую Республику»6.
1 Цит. по: Давид Ллойд Джордж, Военные мемуары, т. VI стр. 95—96.
2 Лорд Берти, За кулисами Антанты, Госиздат, 1927, стр. 191.
3 Давид Ллойд Джордж, указ. соч., т. V, стр. 101.
4 См. П. В. Оль. Иностранные капиталы в России, Пг., 1922, стр. 9.
5 R. M. Rауner, The Twenty Years Truce. 1919—1939, p. 52.
6 В. И. Ленин, VI Всероссийский чрезвычайный съезд Советов рабочих, крестьянских, казачьих и красноармейских депутатов 6—9 ноября 1918 г. Речь о международном положении 8 ноября, Соч., т. 28, стр. 142.
Англия приняла меры, чтобы в документе о перемирии с Германией предусмотреть условия, содействующие борьбе интервентов против Советского государства. Английские представители при обсуждении условий перемирия выступали против французских предложений, предусматривавших быстрое разоружение и демобилизацию германской армии. Американский генерал Блисс доносил 28 октября 1918 г. полковнику Хаузу: «...Лорд Милнер склонен возражать против демобилизации (полагая, что Германии, возможно, придется быть оплотом против русского большевизма), и Вильсон (начальник английского генерального штаба.—В. Т.) с ним согласен»1. Перемирие предусматривало немедленную эвакуацию немцами всех территорий, на которые они вторглись на Западном фронте, и в то же время ст. 12 условий перемирия гласила, что германские войска из России должны быть отозваны не сразу, а лишь тогда, когда «союзники признают, что для этого настал момент, приняв во внимание внутреннее положение этих территорий»2. Это означало, что германским войскам предписывалось остаться в России для борьбы против Советской власти до тех пор, пока союзники не смогут заменить их своими силами. Все это делалось потому, что, как записывал в те дни в своем дневнике Генри Вильсон, «война против бошей превращается в войну против большевиков»3.
Прекращение военных действий на Турецком фронте позволило англичанам еще до подписания перемирия с Германией ввести свой флот в Черное море и осуществить высадку своих войск на Кавказе. Вскоре там уже было 20 тыс. солдат, которые заняли Закавказье и захватили железную дорогу Баку — Батум. Фланги этой военной группировки поддерживались созданной англичанами военной флотилией на Каспийском море и английским флотом на Черном море. В Грузии, Армении и Азербайджане под охраной интервентов были созданы буржуазно-националистические правительства, являвшиеся марионетками в руках английского командования. Это были меры, направленные на отторжение Кавказа от России и захват его Англией.
Через два дня после окончания военных действий на Западном фронте английское правительство подтвердило подписанное 23 декабря 1917 г. соглашение с Францией об организации интервенции в России. А на следующий день оно приняло решение помогать Деникину оружием и военным снаряжением, отправить в Сибирь дополнительные кадры офицеров и дополнительное военное снаряжение, признать омское правительство адмирала Колчака де-факто. 30 ноября 1918 г. английское правительство сообщило своим представителям в Архангельске и Владивостоке, что оно намерено проводить в отношении России следующую политику: «Продолжать занимать Мурманск и Архангельск; продолжать сибирскую экспедицию; попытаться убедить чехов остаться в Западной Сибири; занять (с помощью пяти британских бригад) железнодорожную линию Батум — Баку; оказать ген. Деникину в Новороссийске всякую возможную помощь в смысле снабжения военными материалами; снабдить прибалтийские государства военным снаряжением»4.
1 «Архив полковника Хауза», т. IV, стр. 89—90.
2 «Международная политика новейшего времени в договорах, нотах и декларациях», ч. II, Литиздат НКИД, 1926, стр. 195.
3 К. Zilliacus, The Mirror of the Past, p. 227.
4 B. Черчиль. Мировой кризис, стр. 104—105.
Это была грандиозная программа развертывания английской интервенции в России. До прекращения военных действий на Западном фронте английское правительство объясняло, что все предпринимаемые им в России меры имеют своей целью содействовать ведению войны против Германии. После 11 ноября 1918 г. это объяснение уже не годилось,; и вместо него было придумано новое, такое же лживое. Оно заключалось в том, что теперь Англия якобы ведет интервенцию из-за «английских понятий чести и гуманности», которые не позволяют ей бросить на произвол судьбы белогвардейцев, взявшихся за оружие в то время, когда еще шла война с Германией. Эта версия была официально пущена в оборот Милнером в его письме в газету «Тайме»1. Так политика международного разбоя и грабежа цинично прикрывалась ханжескими фразами о чести и гуманности.
Советское правительство тут же разоблачило словесные увертки интервентов. В ответ на письмо Милнера находившийся в Стокгольме представитель Советской России М. М. Литвинов опубликовал заявление, в котором говорилось, что Советское правительство готово заключить с интервентами мир, «дав друзьям союзников необходимые гарантии их безопасности и амнистию за их прошлые преступления»2. Это мирное обращение так же, как и предыдущие, осталось без ответа.
1 См. «The Times», Dec. 19, 1918.
2 W.P. and Z.К. Соates, Armed Intervention in Russia. 1918-— 1922, L., 1935, pp. 139—140.
В январе 1919 года в связи с созданием нового правительства Милнер на посту военного министра был заменен Черчиллем, человеком большого размаха, энергии и организаторских способностей, беспредельно ненавидевшим Советскую Россию. В его руках сосредоточились практические меры по ведению вооруженной борьбы против Советской власти. Однако внутренние события в Англии, развернувшиеся в самом начале нового, 1919 года,— бурное стачечное движение и бунты в армии, вызванные стремлением правительства задержать демобилизацию и использовать войска для антисоветской интервенции, вынудили английское правительство более осторожно отнестись к вооруженной борьбе против Советского государства. Именно этими обстоятельствами объясняется позиция Англии по «русскому вопросу» на Парижской мирной конференции, где этот вопрос совершенно определенно играл доминирующую роль.
Еще до официального открытия конференции началось обсуждение между союзниками вопроса о средствах, которые нужно применить для свержения Советской власти. В ходе этих дискуссий обнаружилось, что французские представители, и прежде всего маршал Фош, стоят за организацию большого военного похода против Советской России. Позиция же Ллойд Джорджа, поддержанного Вильсоном, была иной. Англичане и американцы боялись, что расширение интервенции, предлагаемое Фошем, закончится провалом и перенесением революции в страны, которые попытались бы осуществить широкую интервенцию.
Аргументируя свою позицию, Ллойд Джордж говорил, что «в России в настоящее время имеется от 15 тыс. до 20 тыс. солдат Британской империи» и что эти войска «совершенно не хотят воевать и полны решимости возвратиться домой». Для того чтобы предотвратить уничтожение белогвардейских правительств, по мнению Ллойд Джорджа, нужно было послать в Россию дополнительно 150 тыс. солдат, но сделать это интервенты не в силах. Он заявил, что «уверен, что если англичане попытаются послать еще войска в Россию, то в войсках произойдет восстание»1. Это действительно было так. В январе начальник английского генерального штаба Генри Вильсон докладывал своему правительству, что «уже сейчас мы не решаемся отдавать войскам приказы, которые им не нравятся, и что дисциплина стала достоянием прошлого». Генри Вильсон считал, что единственная политика, которую можно и нужно проводить в создавшихся условиях, должна состоять в том, чтобы «вытащить наши войска из Европы и из России и сконцентрировать все наши силы в таких наших обещающих бурю пунктах, как Англия, Ирландия, Египет, Индия»2. Положение интервентов осложнялось также тем, что Красная Армия в начале 1919 года вела успешное наступление на ряде фронтов и серьезно теснила интервентов и их белогвардейских подручных.
В этих условиях «Совет десяти» 22 января принял решение пригласить «все организованные группы, которые ныне существуют и пытаются осуществлять политическую власть или военный контроль где-либо в Сибири или в пределах Европейской России.., послать представителей... на Принцевы острова в Мраморном море, где они будут встречены представителями объединившихся держав, при одном, однако, условии, что на это время будет перемирие между приглашенными странами»3.
Смысл этого предложения состоял в том, чтобы, использовав стремление Советского правительства к миру с Антантой, вынудить его в качестве цены за предложенные переговоры прекратить наступление на фронтах и тем самым вывести из-под угрозы разгрома интервентов и белогвардейцев. «Правда» в те дни писала: «У них нет сейчас сил, чтобы раздавить нас немедленно и идти напролом». И еще: «Приглашая нас к миру.., империалисты делают это с тем, чтобы приостановить наше победоносное продвижение вперед»4.
1 «Papers Relating to the Foreign Relations of the United States. 1919. Paris Peace Conference», vol. Ill, pp. 582—651.
2 R. Palme Dutt, World Politics. 1918—1936, N. Y., 1936, p. 48.
3 «Papers Relating to the Foreign Relations of the United States. 1919. Russia», Wash., 1937, .p. 31.
4 «Правда», 25 и 30 января 1919 г.
Трухановский В. Г. Внешняя политика Англии на первом этапе общего кризиса капитализма (1918 – 1939). М.: Издательство Института международных отношений, 1962. С. 52-63.