«Неосоциалисты» играют весьма активную роль в деле дезорганизации и разложения общественного мнения. Всех, кто призывал укреплять узы сотрудничества с миролюбивыми державами, с Советским Союзом, всех, кто видел в этом залог укрепления безопасности Франции,«неосоциалисты» обливали грязью и «изобличали» как «поджигателей войны». Один из них, Дэа, приобрел широкую известность своей статьей, опубликованной в 1939 году и озаглавленной «Умереть за Данциг?». Смысл этой статьи, как и всей пропаганды «неосоциалистов», заключался в том, что Франции не нужно защищать своих союзников в Восточной и Центральной Европе, что Франция не должна препятствовать германской экспансии. Таким образом, они выступали еще до войны как агенты гитлеровской политиче­ской  пропаганды.

Французские фашисты не ограничивались устной и печатной пропаган­дой. 6 февраля 1934 года они сделали попытку насильственного переворота. Реакционный путч 6 февраля говорил о том, что французская реакция стремится и внутри самой Франции осуществить «равнение» на Гер­манию.

Только твердость и мужество французских коммунистов спасли тогда республиканский режим. Коммунисты сумели сплотить вокруг себя все демократические силы в стране. Развернутое ими движение единства привело к образованию Народного фронта — широкого объединения, охва­тывавшего, кроме коммунистов, социалистов и радикалов. На выборах 1936 года Народный фронт победил, и это позволило отстоять республи­канский режим против покушений французских реакционеров.

Если победа Народного фронта оказалась недолговечной, то это объ­ясняется маневрами правых лидеров социалистической партии как во внут­ренних делах, так и в международной области. Напомним, что в том же 1936 году Леон Блюм выступил в роли инициатора преступной «политики невмешательства», то есть поощрения итало-германской вооруженной интервенции в Испании. Это было фактически крупным и недвусмыслен­ным актом «мюнхенского курса».

Мюнхенская конференция 1938 года была лишь более открытым проявле­нием сговора между английской и французской дипломатией и гитлеровцами. Однако это еще не было, так сказать, высшей точкой политики сговора. Интересно отметить, что даже отдельные буржуазные деятели давали пра­вильное объяснение политики, выразившейся в мюнхенской капитуляции. При этом одни говорили об этом критически, другие — в духе циничного одобрения.

Известный французский журналист Эмиль Бюре опубликовал в то время в газете «Ордр» статью, озаглавленную «Страх победы», где он разви­вал ту мысль, что западные державы имели полную возможность обуздать Гитлера, отстоять законные интересы Чехословакии. Но если бы они это сделали, то гитлеровская дипломатия потерпела бы чрезвычайно унизи­тельное поражение. Это поражение поколебало бы весь гитлеровский режим и могло бы привести к его крушению. А крушение нацистской диктатуры сопровождалось бы огромным подъемом рабочего движения в Германии. Вот этого-то, по словам Бюре, и боялись английские и французские поли­тики. Они боялись победы.

С этим анализом Бюре перекликаются заявления, которые бывший глава французской военной миссии в Чехословакии генерал Фоше сделал в то время некоторым политическим деятелям. Он также подчеркивал, что поражение Гитлера, притом поражение, которое было бы результатом сов­местного отпора со стороны Франции и Советского Союза, вовсе нежелательно, так как результатом этого был бы значительный рост влияния Советского Союза, значительный рост влияния коммунистических партий.

«Мы не хотим выступить против Гитлера, имея союзниками большеви­ков»¹, — сказал Фоше.

-----------------

¹ «История дипломатии», М., 1946, т. 3, стр. 644.

9